1. Главная
  2. Обмен валют
  3. Идеология вашингтонского консенсуса отличается. Современные проблемы глобализаци

Идеология вашингтонского консенсуса отличается. Современные проблемы глобализаци

Вашингтонский консенсус как термин был предложен американским профессором Джоном Уильямсоном в конце 80-х годов XX века совместно со специалистами МВФ и представлял собой программу рекомендательного характера по выходу из экономического кризиса для стран Латинской Америки, которые погрязли в долговых обязательствах перед американскими банками. В 90-е годы подобной экономической политики придерживались некоторые страны Восточной Европы и Прибалтики.

Правила и идеи Вашингтонского консенсуса

Вашингтонский консенсус предполагал перечень экономических мероприятий, таких как:

  • активизация внешней торговли путем уменьшения пошлин на импорт,
  • выделение в структуре расходов государства приоритетных направлений (образование, развитие инфраструктуры и здравоохранение),
  • формирование кредитных ставок, отражающих реальную ситуацию на финансовом рынке,
  • курс на приватизацию предприятий всех отраслей экономики,
  • минимизация бюджетного дефицита,
  • плавающий курс национальной валюты,
  • создание положительного инвестиционного климата,
  • сокращение вмешательства государства в экономику,
  • уменьшение налогового бремени путем снижения ставок налогообложения,
  • признание неприкосновенным права собственности.

Глава МВФ, выступил с заявлением, что консенсус с его упрощёнными экономическими представлениями и рецептами рухнул, став причиной кризиса 2008-2009 гг.

Результаты Вашингтонского консенсуса

Оппоненты данного курса выдвигают свое видение последствий данной политики:

  • сворачивание ряда социальных программ и увеличение налогового бремени на бедные слои населения,
  • снижение финансирования мероприятий по охране окружающей среды и экологии,
  • торможение развития промышленности и поощрение спекулятивных операций путем повышения процентных ставок,
  • зависимость от доллара США курса национальной валюты,
  • приватизация всех отраслей экономики, в том числе сфер с монопольным влиянием, что позволяет монополиям бесконтрольно повышать цены,
  • сокращение денежной массы в обороте и как следствие — появление дефицита наличности,
  • снижение уровня заработных плат и ограничение прав профсоюзов.

Мнение: вашингтонский консенсус в реальности долларизирует экономики, способствует под эгидой западных . Возможно, это не так уж и плохо — мир становится связанным, меньше поводов для конфликтов.

Долларизация происходит благодаря экспансии, росту кредитования. Однако когда население развитых стран закредитовано, все рынки (включая самые чёрные) уже долларовые, и нет места для экспансии — наступает коллапс Вашингтонского консенсуса.

Чтобы спасти доллар необходимо сократить эмиссию, что Обама и сделал в 2014. У транснациональных компаний — кризис ликвидности. Где взять деньги? Серия девальваций валют в основном развивающихся стран. Но это только отсрочило ситуацию.

Для стран, в которых запущен этот механизм, это по сути — есть где она работает, но чаще результаты весьма плачевны.

Ряд мер Вашингтонского консенсуса лег в современные условия кредитования, которые выдвигает для потенциальных заемщиков.

Консенсус снижает роль государства в экономике, в периоды кризисов это не всегда хорошо, поскольку консолидация рынка (которую может организовать крупный институт, например гос. власть) может способствовать скорейшему восстановлению.

Есть мнение, среди , что ВК — это способ импортировать в страну революцию. Так повлияли на СССР, но не смогли обрушить Китай. Кроме того через меры, введённые в рамках консенсуса средства из стран выкачиваются в США.

В 1980-е гг. страны Латинской Америки оказались в безнадежной долговой кабале кредитов крупных американских банков, выданных, в том числе, под гарантии МВФ, Всемирного банка и американского правительства (свыше 500 млрд долл.); процентные выплаты тяжким бременем ложились на бюджеты, экономический рост, длившийся сравнительно долго (с конца 1960-х, все 1970-е), закончился в 1981 - 1982 гг., сменившись длительной депрессией (этому были свои причины).

Вашингтон, озабоченный такой ситуацией, предпринимал разные действия, включая широко разрекламированный "план Брэйди" (по имени тогдашнего министра финансов США), в соответствии с которым для ликвидации долговой задолженности были выделены значительные финансовые ресурсы (80 млрд долл.), часть задолженности банкам была "списана"; введены торговые льготы, облегчающие доступ товаров этих стран на рынки США и т.д. Ничто не помогало - страны увязали в долгах.

Тогда и появился этот "Вашингтонский консенсус", подготовленный профессором Джоном Уильямсоном из Института мировой экономики Гарвардского университета совместно со специалистами МВФ. "Вашингтонский консенсус" как план (или программа) был предназначен первоначально именно для латиноамериканской группы стран, находившихся в безнадежной долговой зависимости. Главной его задачей было достижение такой стабилизации и устойчивости в этих странах, которая обеспечила бы возврат долгов американских банков. Этим странам и было предложено принять Программу - "Вашингтонский консенсус", называвшийся программой структурной перестройки их экономик и включавший 10 следующих пунктов:

  • 1) приватизация;
  • 2) финансовая дисциплина;
  • 3) переориентация государственных расходов;
  • 4) реформа налогообложения;
  • 5) финансовая либерализация;
  • 6) торговая либерализация;
  • 7) достижение конкурентоспособности валютных курсов;
  • 8) ценовая либерализация;
  • 9) открытие границ для прямых иностранных инвестиций;
  • 10) укрепление имущественных прав собственников.

Программа оказалась гибельной для этих стран, она не только не улучшила экономическое положение стран Латинской Америки, но, более того, по общему признанию аналитиков, их усугубила в 1990-е гг. (большинство этих стран почти на все десятилетие оказались в затяжном кризисе). Отметим при этом, что развитие капитализма в Латинской Америке уходит в глубь веков, к временам ее завоевания, к массовому притоку европейских переселенцев, как и в Северной Америке и Канаде. Здесь некоторые страны показывали необычайный экономический рост и процветание, например Аргентина в конце XIX - начале XX в. входила в состав семи наиболее развитых стран мира. В Латинской Америке всегда существовала частная собственность, сильный класс предпринимателей, действовала рыночная инфраструктура, банковские системы, биржи и прочие финансовые инструментарии. Если "консенсус" провалился в этой группе стран, какие могли быть основания полагать, что он принесет благо в России, с ее зачаточными формами капитализма, едва начавшимися произрастать сквозь рухнувшую систему социалистической государственной экономики?

Ни единого шанса на успех в России у этого "плана" не было. Тем не менее профессор Сакс привез эту программу в Москву, вручил так называемому правительству реформаторов, которые фанатически стали проводить се в жизнь. Отметим и то, что ни одна страна мира не применяла на практике этот "консенсус" с такой последовательностью, как российские власти. Именно здесь основа деиндустриализации России, немыслимо тяжких последствий, обрушившихся на народ в ходе реформ в духе "Вашингтонского консенсуса", катастрофического спада промышленного производства и сельского хозяйства.

Помощник Генерального Секретаря ООН по экономическому развитию Джомо Кван Сундарам в своем докладе на Конференции международного Союза экономистов в Москве в 2005 г. прямо связал формирование трудностей в экономиках множества стран с их попытками использовать рекомендации МВФ, основанные на "Вашингтонском консенсусе". В частности, по его мнению, политика искусственного ускорения реформ привела к тому, что "70% эпизодов стагнации пришлись на экономики, которые пытались реформировать себя очень быстро... Чуда не произошло. И если обратиться к истории, то можно заметить, что ускорение экономического развития в странах никогда не было связано с неожиданными и широкими экономическими реформами...". По мнению этого ответственного руководителя ООП, для успешного развития слабых и переходных экономик нужен не "Вашингтонский консенсус", а совершенно прагматичный и надежный "новый консенсус", основанный на здравом уме, опыте и проверенных экспериментах. Это, по его мнению, следующие меры: императивпая необходимость активного использования политики (т.е. государства), прагматических элементов теории и методологии науки (экономической и управленческой), учет местных условий, создание соответствующих институтов, кореллирующих эти самые местные условия... Иными словами, один рецепт для всех не подходит. Нельзя навязывать одни и те же меры по всему миру и ожидать одинаковых результатов. Надо использовать разные методы и подходы, посмотреть, что работает, что приносит отрицательный эффект, чтобы отказаться от таких методов. Это и есть возможность проведения экспериментов... В настоящее время возрастает признание приемлемости таких подходов со стороны Бреттон-Вудских учреждений (т.е. МВФ и Всемирного банка, которые ранее с фанатичным упрямством продвигали идеи "Вашингтонского консенсуса").

Фактически помощник генсека ООН признал то, о чем некоторое время спустя сказал и Нобелевский лауреат Стиглиц: "В каждой стране должна быть своя экономическая политика, основанная с учетом особенностей страны; не может быть единой, универсальной политики для всех реформирующихся стран. Ранее, в начале 1990-х, я заблуждался, когда говорил, по собственному признанию, следующее: "Приватизация, приватизация и еще раз приватизация"". При этом, признал Стиглиц, "он не задумывался над тем, создана ли в странах надлежащая рыночная инфраструктура или нет, считая это не особенно важным". Вот и следовали этим американским "рецептам" бездумно российские "реформаторы".

Данные признания, конечно, очень ценны, если не забывать о том, что именно эти положения, изложенные ныне авторитетным ооновцем и лауреатом Нобелевской премии, высказывались нами с начала 1990-х гг. с трибуны российского парламента, но тогда все были глухи и безмолвны. Вот что пишет далее Сундарам: "На Саммите тысячелетия, а также и в прошлом году, когда обсуждались цели развития тысячелетия, стало ясно, что "Вашингтонский консенсус" заменяется сейчас вновь нарождающимся консенсусом... Например, вице-президент Всемирного банка недавно признал, что нет уникального единого свода правил и необходимо отойти от общепринятых формул в поисках наилучшей практики, полагаясь на более глубокий экономический анализ, чтобы определить препятствия на пути роста. Нет единой универсальной формулы, которая применима во всех обстоятельствах. Эффективность принимаемых мер зависит не только от того, как они обсуждаются, принимаются, но также очень важно, как они осуществляются. Чисто технократический подход к выработке решений резко снижает их эффективность". С этим трудно не согласиться, но почему прозрение пришло так поздно? И почему вплоть до глобального кризиса 2008-2010 гг. не были приняты реальные меры, направленные на отказ от идеологии "Вашингтонского консенсуса"?

Наконец пришло признание провала "Вашингтонского консенсуса" и со стороны самого МВФ. Об этом заявил весной 2011 г. президент МВФ Доминик Стросс-Кан на ежегодной сессии МВФ и ВБ в Вашингтоне. Возможно, в силу радикальности этой критики Вашингтон и определенные силы в мировой экономике и политике решили сместить его с должности буквально две недели спустя после сенсационного доклада, сфабриковав какое-то нелепое "дело" против него.

ГЛАЗЬЕВ И ВАШИНГТОНСКИЙ КОНСЕНСУС

ИНФОМЛИСТОК РОССИЙСКОГО ПОЛИТОБЪЕДИНЕНИЯ «РАБОЧИЙ»

Тот, кто вместе с руководимым Кремлем Рогозиным, не любит за кружкой пива олигархов, решил высказаться насчет того, что в России мало печатают денег.

Отринув догмы
Война против России набирает обороты. Чтобы не проиграть, макроэкономическую политику следует немедленно подчинить целям модернизации и развития на основе нового технологического уклада.
Опубликованная 7 августа статья министра экономики России Алексея Улюкаева радует смелой позицией автора в отношении «священной коровы» денежных властей России – бюджетного правила, запрещающего свободное использование нефтегазовых доходов бюджета. Хотя никто из здравомыслящих экономистов не поддерживал введение этого правила, оно стало считаться чем-то само собой разумеющимся после нескольких лет безответной критики. Некоторые конспирологически настроенные эксперты даже пришли к выводу, что в форме бюджетного правила Россия платит контрибуцию победившим в холодной войне США.
I
Бюджетное правило означает, что сверхприбыль от экспорта нефти должна резервироваться в американских облигациях, т.е. направляться не на нужды российского государства, а на кредитование США. Даже после введения санкций против России и фактического развертывания Штатами войны против России на Украине российский Минфин вложил очередные миллиарды долларов бюджетных денег в кредитование государственных, в том числе военных, расходов противника. Это напоминает дисциплинированность советских поставщиков, которые в июне 1941-го, уже после нападения Германии на СССР, продолжали отгружать нужные германскому военно-промышленному комплексу ресурсы (не после нападения, а за минуты до него – последний вагон с никелем пересек границу в ночь с 21-го на 22-е июня, Б. И.).
Нужно поблагодарить Алексея Улюкаева за то, что он публично поставил под сомнение политику вывоза нефтегазовых доходов за рубеж с ничтожной доходностью около 1%. Ведь внутри страны их можно было бы разместить с многократно большей доходностью и пользой. Или отказаться от заимствований для финансирования искусственно созданного дефицита бюджета под 6–7% годовых.
Только на разнице процентных ставок между занимаемыми и предоставляемыми кредитами российский бюджет ежегодно теряет около сотни миллиардов рублей. А если бы замороженные в американских облигациях средства бюджетных фондов были вложены в сооружение инфраструктурных объектов, субсидирование инновационных проектов, строительство жилья, экономический эффект был бы многократно больше.
II
Обстоятельства военного времени заставляют вернуться к очевидным истинам, которые уже два десятилетия отвергаются российскими денежными властями в пользу навязанных Вашингтоном догм. Причем пресловутое бюджетное правило не является среди последних основным. Эта «дохлая кошка» была подброшена американцами после того, как российские денежные власти проглотили более фундаментальные догмы Вашингтонского консенсуса, изобретенного для удобства колонизации слаборазвитых стран американским капиталом.
Ключевыми из них являются догмы о либерализации трансграничного перемещения капитала, количественном ограничении денежной массы и тотальной приватизации. Следование первой догме гарантирует свободу действий иностранным инвесторам, основную часть которых составляют связанные с ФРС США финансовые спекулянты. Выполнение второй – обеспечивает последним стратегические преимущества, лишая экономику страны внутренних источников кредита. Соблюдение третьей – дает возможности извлечения сверхприбыли на присвоении активов колонизируемой страны (речь идет не только о сверприбылях, но о тотальном ослаблении протекционизма для свободного проникновения на рынки РФ, о скупке оборонных заводов, о скупке за бесценок конкурирующих предприятий, Б. И.)
Приглашенные в начале 90-х годов поучаствовать в российской приватизации американские спекулянты к 1998 году на раскрученных ими при помощи российского правительства финансовых пирамидах получили более 1000% прибыли. Заблаговременно выйдя из этих пирамид, они обвалили финансовый рынок и затем вернулись скупать десятикратно подешевевшие активы. «Наварив» еще около 100%, они вновь вышли с российского рынка в 2008-м, обрушив его втрое.
Проведение догматической политики Вашингтонского консенсуса обошлось России, по разным оценкам, от 1 до 2 трлн. долларов вывезенного капитала, потерей более 10 трлн. рублей бюджетных доходов и обернулось деградацией экономики, инвестиционный сектор которой (машиностроение и строительство) сократился в несколько раз с вымиранием большинства наукоемких производств, лишенных источников финансирования.
Не менее половины вывезенных из России капиталов осело в американской финансовой системе, а освободившийся от отечественных товаропроизводителей рынок был захвачен западными кампаниями. Титулы лучших министров финансов и руководителей центробанков, которыми американцы благосклонно наделяли своих агентов влияния в российском руководстве, обошлись России весьма недешево.
III
Вступая в начатую Улюкаевым дискуссию, начну с главного в рыночной экономике – денег. С середины 90-х годов российские денежные власти под давлением США и МВФ ограничили денежную эмиссию приростом валютных резервов, формировавшихся в долларах. Тем самым они отказались от эмиссионного дохода (некорректно, см. в комментарии, Б. И.) в пользу США и лишили страну внутреннего источника кредита, сделав его чрезмерно дорогим и подчинив экономику внешнему спросу на сырьевые товары. И, хотя в рамках антикризисной программы в 2008 году денежные власти от этой модели отошли, до сих пор объем денежной базы в России в полтора раза ниже величины валютных резервов, долгосрочный кредит остается недоступным для внутренне ориентированных отраслей, а уровень монетизации экономики (коэффициент монетизации - отношение среднегодового значения денежной массы: наличных денег, чеков, вкладов до востребования, денежных вкладов предприятий и населения в банках, к валовому внутреннему продукту, отражает насыщенность экономики ликвидными активами, степень обеспеченности экономики деньгами, Б. И.) вдвое ниже минимально необходимого для простого воспроизводства.
Недостаток внутренних источников кредита отечественные банки и корпорации пытаются компенсировать внешними займами, что влечет чрезвычайную уязвимость России в отношении финансовых санкций.
Прекращение иностранных кредитов со стороны западных банков может в одночасье парализовать воспроизводство российской экономики. И это притом, что Россия является крупным донором мировой финансовой системы, ежегодно предоставляя ей более 100 млрд. долл. капитала. Имея устойчивый и значительный положительный торговый баланс, не мы, а субсидируемые нами западные партнеры должны были бы бояться санкций, ограничивающих доступ России на мировой финансовый рынок. Ведь если страна больше продает, чем покупает, она не нуждается в иностранных кредитах. Более того, их привлечение влечет вытеснение внутренних источников кредита с ущербом для национальных интересов.
IV
Первое, что нужно сделать для вывода экономики на траекторию устойчивого роста и обеспечения ее безопасности, – восстановить эмиссию денег в государственных интересах, обеспечив предприятия необходимым для их развития и роста производства объемом долгосрочного кредита. Как и в других суверенных странах, эмиссия денег должна вестись Центробанком не под покупку иностранной валюты, а под обязательства государства и частного бизнеса посредством рефинансирования коммерческих банков в соответствии с потребностями развития экономики.
В соответствии с рекомендациями классика теории денег Тобина, целью деятельности Банка России должно стать создание максимально благоприятных условий для роста инвестиций. Это означает, что рефинансирование коммерческих банков должно вестись под доступный для производственных предприятий процент и на сроки, соответствующие длительности научно-производственного цикла в инвестиционном комплексе. Скажем, на три–пять лет под 4% годовых для коммерческих банков и на 10–15 лет под 2% годовых для институтов развития, кредитующих государственно значимые инвестиционные проекты.
Чтобы деньги не уходили на спекуляции против рубля и за рубеж, как это произошло в 2008–2009 годах с эмитированными для спасения банков сотнями миллиардов рублей, банки должны получать рефинансирование только под уже выданные производственным предприятиям кредиты или под залог уже приобретенных обязательств государства и институтов развития. При этом нормы валютного и банковского контроля должны блокировать использование кредитных ресурсов в целях валютных спекуляций.
Для их пресечения и прекращения нелегальной утечки капитала следует ввести предложенный тем же Тобиным налог на финансовые спекуляции. Хотя бы на их валютную часть в размере НДС, взимаемого по всем валютообменным операциям и засчитываемого в оплату НДС при импорте товаров и услуг.
V
Предложенные меры дадут экономике необходимые для ее модернизации и развития кредитные ресурсы. Ведь создаваемый государством кредит по своему смыслу есть авансирование экономического роста. Имеющиеся производственные мощности позволяют российской экономике расти с темпом ежегодного прироста ВВП на 8%, инвестиций – на 15%.
Это требует соответствующего расширения кредита и ремонетизации экономики. Под угрозой применения финансовых санкций ее уместно начать с немедленного замещения внешних займов государственных корпораций кредитами российских госбанков по тем же процентным ставкам и на тех же условиях. Затем постепенно расширять и удлинять рефинансирование коммерческих банков на универсальных единых условиях. Только Банку России следует не повышать ключевую ставку процента, усиливая антироссийские санкции со стороны США и ЕС, а, наоборот, ее снижать до уровня рентабельности предприятий инвестиционного сектора.
Представляю, как апологеты долларизации российской экономики начнут кричать, что реализация этих предложений обернется катастрофой. Запугивая руководство страны гиперинфляцией, проводники Вашингтонского консенсуса политикой количественного ограничения денежной массы уже довели российскую экономику до жалкого состояния сырьевой колонии американо-европейского капитала, эксплуатируемой оффшорной олигархией. Им невдомек, что главным антиинфляционным лекарством является НТП, который обеспечивает снижение издержек, рост эффективности, увеличение объемов и повышение качества продукции, что и дает постоянное снижение цены единицы потребительских свойств товаров в передовых странах.
Примером является Китай, экономика которого растет на 8% в год, денежная масса увеличивается на 30–45% при снижающихся ценах. Ведь без кредита не бывает инноваций и инвестиций. А инфляция возможна и при нулевом, и даже отрицательном кредите. Что, собственно, и демонстрирует уже два десятилетия российская экономика, в которой денежные власти попустительствуют вывозу капитала и искусственно ограничивают рост денежной массы, в то время как монополии постоянно вздувают цены, компенсируя сжатие производства.
Никто не сомневается в том, что избыточная эмиссия влечет инфляцию. Так же как чрезмерное орошение влечет заболачивание. Но искусство денежной политики, как и умение садовода, заключается в том, чтобы подбирать оптимальный уровень эмиссии, заботясь о том, чтобы денежные потоки не уходили из производственной сферы и не создавали турбулентности на финансовом рынке.
Во избежание инфляционных рисков необходимо ужесточить банковский и финансовый контроль с целью предотвращения образования финансовых пузырей. Эмитируемые для рефинансирования коммерческих банков деньги должны использоваться исключительно для кредитования производственной деятельности, что требует применения наряду с инструментами контроля принципов проектного финансирования. При этом важно развернуть механизмы стратегического планирования и стимулирования НТП, которые помогли бы бизнесу правильно выбрать перспективные направления развития.
VI
В условиях структурного кризиса мировой экономики, обусловленного сменой доминирующих технологических укладов (структурный кризис – забегание одной сферы экономики вперед или, наоборот, отставание, но сегодняшний структурный кризис связан вовсе не со сменой доминирующих технологических укладов, она, наоборот, стагнируют, а с новым витком разрастания спекулятивного сектора, Б. И.) крайне важно правильно выбрать приоритетные направления развития. Именно в такие периоды для отстающих стран открывается окно возможностей для технологического скачка в состав мировых лидеров. Концентрация инвестиций в освоение ключевых технологий нового технологического уклада позволяет им раньше других оседлать новую длинную волну экономического роста, получить технологические преимущества, поднять эффективность и конкурентоспособность национальной экономики, кардинально улучшить свое положение в мировом разделении труда.
Мировой опыт совершения технологических рывков указывает на необходимые параметры такой политики: повышение нормы накопления с нынешних 22 до 35%, для этого – удвоение кредитоемкости экономики и соответствующее повышение ее монетизации; концентрация ресурсов на перспективных направлениях роста нового технологического уклада.
VII
Мир вступил в эпоху серьезных перемен, которая продлится еще несколько лет и завершится выходом на новый длинноволновой подъем экономики на основе нового технологического уклада с новым составом лидеров.
У России еще есть шанс оказаться среди них при переходе к политике опережающего развития, основанной на всемерном стимулировании роста нового технологического уклада. Несмотря на катастрофические для большинства отраслей наукоемкой промышленности последствия проводившейся два десятилетия макроэкономической политики, в стране еще остается необходимый для совершения технологического рывка научно-технический потенциал. Если его не разрушать приватизацией и бюрократизацией Академии наук, а оживить дешевым долгосрочным кредитом.
При переходе к политике опережающего развития вопрос о бюджетном правиле приобретает правильную постановку. Конъюнктурные доходы бюджета, образующиеся за счет роста нефтяных цен, должны вкладываться в кредитование не чужой, а своей экономики. За счет них следует формировать бюджет развития, средства которого направлять на финансирование НИОКР и инновационных проектов освоения производств нового технологического уклада, а также на инвестиции в создание необходимой для этого инфраструктуры.
Вместо наращивания валютных резервов в американских казначейских обязательствах избыток валютных поступлений следует тратить на импорт передовых технологий. Целью макроэкономической политики должно стать наращивание кредита в модернизацию и развитие экономики на основе нового технологического уклада, а не ограничение денежной массы в расчете на снижение инфляции. Последняя будет снижаться по мере снижения издержек, улучшения качества и роста объемов производства товаров и услуг.
***
Логика мирового кризиса закономерно влечет обострение международной конкуренции. Стремясь сохранить лидерство в конкуренции с поднимающимся Китаем, США разжигают мировую войну в целях удержания своей финансовой гегемонии и научно-технического превосходства. Применяя экономические санкции параллельно наращиванию антироссийской агрессии на Украине, США стремятся нанести поражение России и подчинить ее, как и ЕС, своим интересам. Продолжая политику Вашингтонского консенсуса и сдерживая расширение кредита, денежные власти усугубляют негативные последствия внешних санкций, ввергая экономику в депрессию и лишая ее шансов на развитие.
Война США и их союзников по НАТО против России набирает обороты. Времени для маневра остается все меньше. Чтобы не проиграть в этой войне, макроэкономическую политику следует немедленно подчинить целям модернизации и развития на основе нового технологического уклада.

Сергей Глазьев

От редакции
Вашингтонский консенсус - тип макроэкономической политики, который в конце XX века был рекомендован руководством МВФ и Всемирного банка к применению в странах, испытывающих финансовый и экономический кризис.
Вашингтонский консенсус был сформулирован английским экономистом Джоном Уильямсоном в 1989 году как свод правил экономической политики для стран Латинской Америки. Документ имел целью обозначить отход этих стран от командной (перонистской) модели экономического развития 1960-1970-х годов и принятие ими принципов экономической политики, общих для большинства развитых государств. Речь шла о принципах, которые, по мнению Уильямсона, отражали общую позицию администрации США, главных международных финансовых организаций - МВФ и Всемирного банка, а также ведущих американских аналитических центров. Их штаб-квартиры находились в Вашингтоне - отсюда и термин «Вашингтонский консенсус». Речь шла об обеспечении свободного доступа компаний США на ранее недоступные рынки.
«Пришла эра тэтчеризма и рейганизма, когда сфера государственного вмешательства в экономику стала сокращаться, началась приватизация», - отмечал профессор Ху Аньган. То есть: никакого консенсуса внутри стран большой семерки и полный консенсус внутри ранее закрытых стран.
«Вашингтонский консенсус» включает набор из 10 рекомендаций:
1. Поддержание фискальной дисциплины (минимальный дефицит бюджета);
2. Приоритетность здравоохранения, образования и инфраструктуры среди государственных расходов;
3. Снижение предельных ставок налогов;
4. Либерализация финансовых рынков для поддержания реальной ставки по кредитам на невысоком, но всё же положительном уровне;
5. Свободный обменный курс национальной валюты;
6. Либерализация внешней торговли (в основном за счет снижения ставок импортных пошлин);
7. Снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций;
8. Приватизация;
9. Дерегулирование экономики;
10. Защита прав собственности.

В более широком смысле термин «Вашингтонский консенсус» используется для характеристики ряда мер (необязательно из вышеуказанного списка), направленных на усиление роли рыночных сил и снижение роли государственного сектора, т.е. ослабление протекционизма и доступность рынка для нерезидентов.
В 1987 году КПСС провозгласила курс на развитие рыночной экономики. СССР присоединился к Вашингтонскому консенсусу в 1989 году, когда был принят первый дефицитный бюджет. Дефицит стал результатом выпадения бюджетных доходов от продажи алкоголя, отмены государственной монополии на внешнюю торговлю, свободной конвертации безналичных рублей в наличные, необоснованного императивного повышения курса иностранной валюты, разрешения кооперативам и малым предприятиям торговать чем угодно, включая стратегическое сырье, «стимулируя», т.е. подкупая администраторов крупных предприятий, искусственно созданного дефицита (путем физической ликвидации товаров первой необходимости, сыра, колбас и пр.) и т.д.
В «Кратком изложении материалов правительства по осуществлению перехода к планово-рыночной экономике», подписанной советником президента по экономическим вопросам А. Петраковым в апреле 1990 года, значится: «… сформировать в стране всеобъемлющий всесоюзный рынок, т.е. экономику, функционирующую в условиях свободно складывающихся
- на основе спроса и предложения цен на подавляющую часть средств производства и предметов потребления,
- возможности для всех предприятий, независимо от форм собственности, свободного распоряжения своей продукцией как на внутреннем, так и на мировом рынках…» И далее: ограничить госзаказы, создать условия для разгосударствления собственности, сохранить регулирование цен только на ресурсы и грузоперевозки, осуществить поэтапную девальвацию рубля и т.д.
Между прочим, в «Изложении» предлагалось ввести прогрессивное налогообложение доходов граждан. Отмечалось также, что в 1989 году более 1000 крупных предприятий приостанавливали работу, потери составили 7 млн человеко-дней, а уже только за январь 1990 г. вследствие забастовок потери составили 4,5 млн человеко-дней, снизилась управляемость и т.п. Отметим, что Независимый профсоюз горняков (НПГ), начавший массовые забастовки в 1989-м, финансировался не только АФТ КПП, этим инструментом Госдепартамента США, но и ВЦСПС.

В апреле 2011 г. Доминик Стросс-Кан, глава МВФ, выступил с заявлением, что «Вашингтонский консенсус» «с его упрощенными экономическими представлениями и рецептами рухнул во время кризиса мировой экономики и остался позади».

Если в период правления Горбачева-Ельцина были осуществлены все пункты Вашингтонского консенсуса, кроме п.п. 2 и 3, то правительство Путина по проекту Андрея Илларионова из доходов бюджета от продажи нефти создало 1 января 2004 года т.н. стабилизационный фонд, позднее – резервный фонд и фонд социального благосостояния, который хранится в банках США и составляет порядка 0,5 трлн. долл.
Глазьев в очередной раз указывает на необходимость использования средств этого фонда внутри России. Напомню, что сам Путина дважды декларировал необходимость траты стаб. фонда внутри России. В апреле 2007-го он обещал направить стаб. фонд на развитие системы ЖКХ и новых технологий. После президентских выборов в своем Послании Федеральному собранию в декабре 2012 года Путин точно так же обещал: «Наши национальные накопления должны работать в стране и на страну, однако пока средства Фонда национального благосостояния практически не вкладываются в развитие. Мы договорились – помню об этом хорошо и с этим согласен, – что после того, как Резервный фонд превысит 7 процентов ВВП, мы можем направлять половину доходов сверх этого уровня в российскую экономику, главным образом в инфраструктурные проекты.» Несмотря на ажиотаж, поднявшийся вокруг второго обещания, особенно г-ном Жириновским, Путин его снова не выполнил. Глазьев же умудрился даже не поставить вопрос о возврате фондов из США.

Глазьев не совсем корректно привязывает ставку рефинансирования к Вашингтонскому консенсусу.
Ставка рефинансирования, например, в Аргентине в 1995-м составила 6,2%, в 2000-м, до дефолта, до того момента, когда Аргентина не стала еще пытаться вырваться из-под опеки США с ее «консенсусом» – 8,5%.
В России в 1992-м ставка повышалась от 20% до 80%, в 1993 г. повышалась от 80% до 210%, в 1995-м ставка составляла 200%, в 1996-м снижалась от 120% до 60%, в 1998-м ставка рванула до 150% в 2000-м падала от 55% до 28%.
В 2012-м ставка в РФ составила спокойные 8,25%, но это официальные данные. Реально взять кредит в РФ можно лишь под 18% минимум в банке типа «Москва» до 22,5% в Сбербанке.
В противоположность, ставка ЕЦБ варьируется от 0 до 2,5%, в качестве эксперимента для повышения спроса предлагаются отрицательные ставки.
Почему такая разница, где логика? А в том логика, что владелец банка, управляющий банка ведет себя по принципу таксиста в аэропорту. Сидит таксист, ждет богатого клиента. Снизил бы цену – гораздо больше пассажиров бы увез, был бы больше оборот, был бы богаче таксист. Но ведь это работать надо! А тут сидишь, ждешь…
Кроме того, есть подозрение, что настолько высока ставка рефинансирования потому, что многие российские банки – вообще без капитализации, а подкупить аудит в России – проще пареной репы, берут эти банки в той же Европе кредит под, скажем, 4%, а продают его в России, допустим, под 12%. Не выходя из офиса…

Что касается эмиссии. Как отметил еще в 1924 году Е. А. Преображенский, инфляция является видом дополнительного государственного налога – вот о каком эмиссионном доходе говорил Глазьев. Эта эмиссия ведет к инфляции, т.е. к наполнению экономики деньгами, не обеспеченными товаром. Причины эмиссии – вовсе не закупки валюты, а покрытие дефицита бюджета, вызванного, скажем, военными расходами. Государство не в силах ни устранить инфляцию, ни регулировать ее, оно способно только ограничивать ее. Как, например, были вынуждены ограничить инфляцию страны для вхождения в ЕС. Капитализм не может обойтись без инфляции, ее ограничение накладывает ограничение на само развитие экономики. Которое при капитализме осуществляется за счет ограничения потребления низов, что, в свою очередь, само ограничивает развитие экономики и заставляет правящий класс ограничивать инфляцию. Большая инфляция – есть прорывы, малая инфляция – есть социалистическое спокойствие. Следовательно, эмиссия в РФ вовсе не обусловлена и не ограничена закупками иностранной валюты.

Конечно, Глазьев верно указывает на необходимость финансового и банковского контроля для снижения инфляции. Однако сам же указывает на вздувание цен монополиями. Если инфляция составляет 7-8%, то рост цен – в полтора, а то и три раза больше. Рост следует за индексацией зарплаты, индексация, как правило, меньше роста цен. Что уже само по себе порождает инфляцию. А также приводит к снижению спроса, что ведет к снижению производств.
Таким образом, контролем дело кончиться не может, без ограничения цен не обойтись. Никакой налог Тобина, это открытие анти- и альтерглобалистов, не поможет
Но и ограничение цен происходит не просто так. Как говорил в начале прошлого века председатель Американской федерации труда Сэмюэл Гомперс, главное преступление капиталиста – сокрытие прибыли. Российский предприниматель скрывает прибыль в оглушительные накладные расходы, в которых львиную долю он назначает в расходы на управление. Если кто помнит, ранее в структуру накладных включали еще и представительские. Куршавели и пр.

То есть. Вместо того, чтобы обложить налогом расходы на управление, правительство облагает налогом МРОТ. Вместо того, чтобы снизить налог на низкие зарплаты, тем самым уйти от зарплат в конвертах и обеспечить ПФР, вместо того, чтобы увеличить налог на добычу полезных ископаемых (ныне ставка – от 0% до 8%) и ввести прогрессивный налог на высокие доходы.
Совокупная налоговая ставка в РФ почти на 12% выше, чем в Евросоюзе. К таким выводам пришли эксперты аудиторско-консалтинговой компании PricewaterhouseCoopers (PwC), сложив три эффективные ставки - налог на прибыль (7,1%), налог на зарплату (13%) и «прочие налоги».
Согласно оценкам экспертов компании, приводимым в докладе «Paying Taxes 2013», совокупная средняя эффективная налоговая ставка на бизнес в России составляет более 54,1%, что значительно превышает уровень налогового бремени в странах Европейского Союза (42,6%) и в целом в мировой экономике (44,7%).
Для сравнения, средняя налоговая ставка в крупных экономически развитых странах с высоким уровнем жизни населения, входящих в состав группы ОЭСР, не превышает 42,7%. В странах Латинской Америки и Карибском бассейне - менее 47,2%, в странах Восточной Европы и Центральной Азии - менее 40,5%. В Казахстане средняя налоговая ставка всего 29%. В то же время в других странах БРИК совокупная ставка еще выше, например, в Китае - почти 64%. Суть же не в совокупном налоге, а в структуре налогообложения!
Налоги высоки, однако в нашем тоталитарном государстве государство настолько слабо, что оказалось не в состоянии не то, что собрать прогрессивный налог на богатых. Оно не в состоянии вообще как-либо контролировать сбор налогов. Вся страна платит налоги, пропуская деньги через фирмы-однодневки под 5-6%. И зачем чиновникам с этим бороться, если они сами участвуют в таком бизнесе.

Глазьев правильно говорит и о необходимости закупки новых технологий, скажем, точно так же поступало правительство Японии, что и вызвало ее небывалый взлет. Никто не спорит: нет ничего важнее ТНП. Но. Каждый раз нужно понимать, кто всё ЭТО будет делать.

Как известно, бегство капитала обусловлено, например, тем, что капитал ищет дешевую рабочую силу, дешевое сырье и т.д. Стаб. фонд бежал в США по иной, указанной во всех справочниках, причине – из-за неспособности элиты им распорядиться. Что касается управленческого аппарата – тут всё ясно, одни фамилии Сердюкова, Ливанова, Грефа, Кудрина, Зурабова, Чубайса, Кириенко, Нургалиева и пр. чего стоят, не говоря уже об обескураживающее интеллектуальной, под стать Псаки, Госдуме РФ. Но речь идет в первую очередь об олигархической верхушке. Скажем, Вексельберг оказался попросту не в состоянии создать центр Сколково, провалил проект, аналогично тому, как Чубайс - не смог организовать развитие нанотехнологий. Во-вторых, ВСЯ армия предпринимателей – профнепригодна. К примеру – строительство дорог, которое при цене рабочей силы вдвое ниже обходится вдвое дороже, чем в Европе. И не только потому, что предприниматели скрывают прибыль в накладные.
Как известно, если норма прибыли предприятия оказывается ниже средней, то на следующем шаге воспроизводства она станет еще меньше средней. Дело может кончиться банкротством. Потому на Западе предприниматели стараются конкурировать, снижать издержки, вводить новые технологии и т.п., чтобы достичь средней нормы прибыли.
Не то в России. Отечественный предприниматель легко достигает средней нормы прибыли путем замораживания или невыплаты зарплаты.
И как по-другому-то, если российский предприниматель – либо закончил профком или комитет комсомола какого-нибудь факультета в каком-либо вузе, либо милиционер или КГБ-шник, либо уголовный авторитет.
То есть: без массовых зачисток не обойтись. Прожект же Глазьева напоминает реформу Столыпина, который хотел сохранить самодержавие путем решения аграрного вопроса, но при этом не ущемлять дворянско-помещичье сословие, опору царского режима, заинтересованное сохранить свои латифундии. Так, в своей речи, посвященной Новороссии, этот рафинированный умник не придумал ничего другого, как вкупе с массой общих мест повторить газетное клише, что США провоцируют Россию втянуться в войну, т.е. в защиту детей Новороссии от гибели, т.е. провоцируют Путина выполнить данные им обещания жителям Новороссии.
Ситуация усугубляется тем, что реформа образования, которая привела к его коммерциализации и надписям на столбах «рефераты, курсовые, дипломы, диссертации тел. …», породила армию дипломированных кретинов. Эта армия заполонила не только управленческую элиту, но и заводы. Скоро уйдут старые управленцы, и промышленность рухнет.
То есть: если и состоится НТП, то новые технологии не смогут опуститься на разваленную технологическую производственную базу.
С другой стороны, скоро исчезнет старый советский креативный класс, который является единственным реально креативным в современной России.

То есть. Невозможно сдвинуть экономику РФ с мертвой точки путем только отказа от Вашингтонского консенсуса. Необходимо, как мы видели, комплексное решение.

«Вашингтонский консенсус» - это свод экономических предписаний изложенных английским экономистом Джоном Уильямсоном в 1989 году. Они предназначались в качестве базовых указаний странам, нуждавшимся в помощи со стороны таких международных экономических организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд. Основной акцент делался на важность макроэкономической стабильности и интеграции в мировую экономику, другими словами, неолиберальное представление о глобализации. Однако он привел к ограниченным результатам, после того как был применен в странах, испытывавших

На протяжении многих лет «Вашингтонский консенсус» был обвинен по целому ряду серьезных дестабилизаций, в первую очередь в аргентинском кризисе. Джон Уильямсон отметил, что во многих случаях результаты его осуществления оказались разочаровывающими, определил некоторые недостатки, но в то же время подытожил, что эта политика принесла и положительные результаты, а именно - экономический рост, рабочую занятость, сокращение бедности во многих странах.

Идеи для того времени, когда они были сформулированы Уильямсоном, не были новыми. Но они представляли собой квинтэссенцию общих тем среди рекомендаций, которые определялись Всемирным банком, Министерством финансов США и другими органами кредитования.

Цель стандартного пакета реформ состояла в том, что решить реальные проблемы, сложившиеся в странах Латинской Америки. Его последующее использование в отношении других стран подвергается критике даже сторонниками правил. Как указал сам Уильямсон, термин, введенный им для десяти конкретных рекомендаций относительно экономической политики, стал использоваться в более широком смысле, чем по его первоначальному намерению, он стал ассоциироваться с рыночным фундаментализмом и неолиберальной политикой в целом. И в этом широком смысле «Вашингтонский консенсус» подвергся критике со стороны многих экономистов, в том числе и со стороны Джорджа Сореса, нобелевского лауреата Джозефа Стиглица, также и латиноамериканских политиков.

Общественность во всём мире сегодня уверена, что это свидетельствует о такой неолиберальной политике, когда международные финансовые учреждения Вашингтона создали ряд определенных мер в отношении латиноамериканских стран, испытывавших экономический кризис, которые привели к ещё большим потерям. Есть даже люди, которые не могут произнести слова «Вашингтонский консенсус» и при этом не прийти в ярость.

Десять реформ, составлявшие список Уильямсона, фактически представляли базовый уровень.

1. Бюджетная дисциплина. Это должно было осуществляться во всех странах, где был большой дефицит, приведший к кризису и высокой инфляции, который ударял по неимущим классам, так как богатые люди могли свои денежные активы хранить за границей.

2. Перераспределение государственных расходов в те области, которые предлагают высокую экономическую отдачу, и потенциал для улучшения (это медицинская помощь, начальное образование, инфраструктуры).

3. (снижение предельных ставок, расширение налоговой базы).

4. Либерализация процентных ставок.

5. Конкурентоспособный валютный курс.

6. Либерализация прямых иностранных инвестиций.

7. Приватизация.

8. Либерализация торговли.

9. Дерегулирование.

10. Обеспечение прав собственности.

Принятие многими правительствами «Вашингтонского консенсуса» было в значительной степени реакцией на глобальный экономический кризис, поразивший большую часть Латинской Америки и некоторые другие развивающиеся регионы в течение 1980-х годов. Возникновение кризиса имело несколько причин: резкий рост цен на импортируемую нефть после создания в 1960 году ОПЕК, установка уровня рост в США, а, следовательно, и в мире процентных ставок. В результате указанных проблем - потеря доступа к дополнительным иностранным кредитам.

Надо сказать, что многие другие страны пытались реализовать разные пункты, предложенного пакета, иногда он применяется в качестве условия для получения кредитов от МВФ и Всемирного банка.

Однако результаты этих реформ остаются темой для многочисленных дебатов, также экономисты и политики продолжают анализировать причины и факторы экономических кризисов, начиная с того времени, как случился первый мировой экономический кризис, в 1857 году, который оказал влияние даже на Россию. Факт в том, что Карл Маркс начал работу над «Капиталом» зимой 1857-1858 года, и это было вызвано экономическим кризисом, разразившимся осенью 1857 г. А сегодня, как известно, теория кризисов связана именно с марксистской экономикой.

Вашингтонский Консенсус

Вашингтонский консенсус - тип макроэкономической политики, которую ряд экономистов рекомендуют к применению в странах, испытывающих финансовый и экономический кризис.

«Вашингтонский консенсус» включает набор из 10 рекомендаций :

  • Поддержание фискальной дисциплины (минимальный дефицит бюджета).
  • Приоритетность здравоохранения, образования и инфрастуктуры среди государственных расходов.
  • Снижение предельных ставок налогов.
  • Либерализация финансовых рынков для поддержания реальной ставки по кредитам на невысоком, но всё же положительном уровне.
  • Свободный обменный курс национальной валюты.
  • Либерализация внешней торговли (в основном за счет снижения ставок импортных пошлин).
  • Снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций.
  • Приватизация.
  • Дерегулирование экономики.
  • Защита прав собственности.

Термин «Вашингтонский консенсус» был введён в оборот американским экономистом Джоном Уильямсоном в 1989 году .

Существует альтернативное изложение параметров Вашингтонского консенсуса, исходящее из кругов его противников:

В ряде публикаций утверждается, что Россия в 1990-е годы следовала рекомендациям «Вашингтонского консенсуса», однако в действительности это не так, поскольку указанные рекомендации не выполнялись в части фискальной дисциплины, снижения налогов, дерегулирования и защиты прав собственности. Экономическая политика стран Восточной Европы и Балтии была гораздо ближе к «Вашингтонскому консенсусу», чем действия российских властей.

В более широкой коннотации термин «Вашингтонский консенсус» используется для характеристики ряда мер (необязательно из выше указанного списка), направленных на усиление роли рыночных сил и снижение роли государственного сектора.

Примечания

Литература

  • Агитон К. Альтернативный глобализм. Новые мировые движения протеста. - М.: Гилея, 2004. - (Час «Ч». Современная мировая антибуржуазная мысль). ISBN 5-87987-031-6. («Вашингтонский консенсус», с. 45-49).

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Вашингтонский Консенсус" в других словарях:

    Вашингтонский консенсус - (Washington consensus) – принятый в 1989 году документ МВФ, содержащий 10 рекомендаций (в основном для стран Южной Америки) о путях развития рыночной экономики. Эти рекомендации следующие: 1. Поддержание фискальной дисциплины (минимальный дефицит … Экономико-математический словарь

    Вашингтонский консенсус - Принятый в 1989 году документ МВФ, содержащий 10 рекомендаций (в основном для стран Южной Америки) о путях развития рыночной экономики. Эти рекомендации следующие: 1. Поддержание фискальной дисциплины (минимальный дефицит бюджета). 2.… … Справочник технического переводчика

    - (англ. Washington Consensus) тип макроэкономической политики, который в конце XX века был рекомендован руководством МВФ и Всемирного банка к применению в странах, испытывающих финансовый и экономический кризис. Содержание 1 История 2… … Википедия

    Вашингтонский консенсус - Проект мирового экономического порядка, реализуемого с конца 20 в. через МВФ и другие международные финансовые институты в отношении незападных государств. В основе проекта замена неолиберальной монетаристской моделью «устаревшей» кейнсианской… … Геоэкономический словарь-справочник

    Эту страницу предлагается объединить с Принятие решения методом консенсуса … Википедия

    Саммит G 20 в Сеуле в 2010 году пятая встреча глав государств и правительств стран Группы двадцати, посвящённая мировому финансовому кризису, в Сеуле, Южная Корея. Проходил 11 12 ноября 2010 года. Одной из главных тем саммита стала валютная … Википедия

    Международная финансовая помощь - (International financial assistance) Международная финансовая помощь это помощь, которая предоставляется государствам при соблюдении определенных экономических условий Международная финансовая помощь государству предоставляется для развития… … Энциклопедия инвестора